Книги Мариши Пессл: отличницы против злых гениев
Американская писательница Мариша Пессл когда-то не могла добиться публикации своих первых романов, а теперь критики сравнивают ее с Владимиром Набоковым, Джонатаном Франзеном и Донной Тартт. Рассказываем про ее главные книги, в которых жанр young adult сочетается с триллером, а эрудированные умники сражаются с не менее образованными злодеями.
Мариша Пессл опубликовала свой первый роман в 27 лет, работая финансовым консультантом — и это была уже третья ее попытка после написания триллера, действие которого происходило в одни сутки, и южноготического романа на 900 страниц (обе книги, по словам писательницы, она выкинула целиком). У Пессл не было ни литературного образования, ни агента — и долгое время агенты, которым она отправляла рукописи, давали ценные советы и все равно отвечали отказом. «Некоторые вопросы теории катастроф», однако, не только принесли Пессл выгодный для дебютантки контракт с издательством, но и оказались бестселлером. Так она сделала писательство своей основной карьерой.
В своих книгах Пессл беззастенчиво смешивает разные жанры: от young adult и магического реализма до детектива и психологического триллера. Другая отличительная черта ее стиля — кинематографичность: здесь столько сюжетных поворотов и эффектных сцен, что истории так и просятся на экран. Правда, для адаптации всех сюжетных линий и персонажей понадобится скорее мини-сериал, чем фильм. Наконец, в текстах Пессл повышенная концентрация интеллектуалов, экспертов и, что там говорить, попросту гениев (музыкальных, литературных, кинематографических и каких угодно еще). И хотя нельзя сказать, что, например, гений и злодейство — такая уж свежая тема для литературного осмысления, Пессл удается сделать ее одновременно увлекательной и человечной.
Но самая главная общая черта книг Пессл — это героини-умницы. Сама писательница вспоминает, что ее мать активно занималась их с сестрой образованием, читая им вслух классическую литературу и записывая во всевозможные кружки. Неудивительно поэтому, что девушки в центре историй Пессл умны, всесторонне развиты и пользуются своими способностями, чтобы выбираться из любых передряг. И неважно, идет ли речь об энциклопедических знаниях, творческой одаренности или эмоциональном интеллекте — героини никогда не выглядят претенциозно и не ведут себя свысока.
«Некоторые вопросы теории катастроф» (2006)
«Теория катастроф…» — это настоящий праздник филолога. Каждая глава носит название известного литературного произведения — это потому, что главная героиня книги Синь Ван Меер снабжает свою историю учебным планом, списком обязательного чтения и длинными-длинными cносками. Мать Синь трагически погибла, отец — звездный преподаватель литературы, который бесконечно переезжает с дочерью с места на место и так же бесконечно занимается ее образованием.
«Езда с отцом не дарила чувство просветления и освобождения души (см. Дж. Керуак, “В дороге”, 1957). Она напрягала разум. Сонетные марафоны. “Сто миль одиночества: выучи наизусть «Бесплодную землю»”. Папа мерил дорогу от одного края штата до другого не отрезками расстояния, а строго выверенными получасовыми тренингами на выбранную тему. “Словарные карточки: минимальный лексикон будущего гения”. “Авторские аналогии” (“Аналогия есть цитадель мысли: самый трудный способ управлять неуправляемыми отношениями”). “Устное сочинение” (с последующим двадцатиминутным проверочным опросом). “Война слов” (на ринге Кольридж против Вордсворта). “Шестьдесят минут солидного романа” (среди охваченных произведений: “Великий Гэтсби” [Фрэнсис Скотт Фицджеральд, 1925] и ”Шум и ярость” [Уильям Фолкнер, 1929]). И наконец — “Радиотеатр ученицы Ван Меер” с такими постановками, как “Профессия миссис Уоррен” (Дж. Б. Шоу, 1894), “Как важно быть серьезным” (Оскар Уайльд, 1895) и отрывки произведений Шекспира, включая поздние пьесы».
Примерно так выглядит и остальной текст книги. Но под кучей литературных отсылок, списков и фактов скрывается вполне прямолинейный роман об обретении себя — так же, как и под энциклопедической образованностью Синь скрывается эмоционально и интеллектуально одинокая девочка, которую взрослым удобнее воспринимать как другую взрослую, а сверстники вообще ее не воспринимают. Правда, к концу книги эрудиция Синь сослужит ей такую хорошую службу, что можно считать это истинным триумфом стереотипной школьной заучки над всеми, кто над ней смеялся. И да, типично янг-эдалтовская проблема доверия подростков взрослым здесь тоже выходит на новый уровень.
Для чего Синь вообще рассказывает свою историю? Это уже другой типичный сюжет — загадочная и привлекательная учительница Ханна Шнайдер собирает вокруг себя группу учеников-поклонников (со всеми вытекающими последствиями этой нездоровой динамики). Чуть ли не на первой странице мы узнаем, что Ханна погибла, но обстоятельства и виновники ее смерти остаются тайной почти до конца книги — и Синь как непосредственная свидетельница рассказывает, что произошло на самом деле… точнее, нет, предлагает читателю самому во всем разобраться в формате выпускного экзамена.
«Ночное кино» (2013)
Странно было бы, если бы при кинематографичности своей прозы Пессл ни разу не обратилась к теме кино — и в триллере 2013 года «Ночное кино» она решает сделать именно это. Здесь в центре сюжета снова девушка и ее знаменитый отец, скандальный режиссер мрачных культовых фильмов Станислас Кордова (по словам Пессл, на создание его образа ее вдохновили несколько реальных режиссеров, больше всего — Стэнли Кубрик). Кордову практически никто никогда не видел, а с его женами, детьми и актерами его фильмов массово происходят трагические случайности — и часто со смертельным исходом.
«Если приглядеться, великие художники не любят, не живут, не трахаются и даже не умирают, как нормальные люди. Потому что у них всегда есть искусство. Оно их питает больше, чем любые связи с людьми. Какая бы человеческая трагедия их ни постигла, она их никогда не убивает совсем, потому что им достаточно вылить эту трагедию в котел, подмешать другие кровавые ингредиенты и вскипятить все это на огне. Не случись никакой трагедии, не вышло бы столь великолепного варева».
Гибель дочери Кордовы, Александры, расследует журналист Скотт Макгрэт, у которого с таинственным режиссером давние счеты. Помогают ему бывший возлюбленный девушки Хоппер и случайная свидетельница ее смерти Нора. Трио самопровозглашенных детективов вскоре попадает на перекресток черной магии, сатанизма, закрытых клубов для гламурной публики и творческих амбиций голливудских актеров. У героев и здесь обнаруживается недюжинный исследовательский потенциал. Пессл продолжает генерировать сюжеты вымышленных фильмов вместе с исполнителями главных ролей и их разветвленными биографиями, и имитация элементов поп-культуры ей удается так же хорошо, как и имитация научной деятельности в «Теории катастроф…». Текст перемежается газетными вырезками, фотографиями, скриншотами несуществующих сайтов — короче говоря, материалами дела.
Сама же Александра Кордова на первый взгляд тоже очень похожа на Синь — вундеркинд со звездными и сложными родителями. Правда, в совсем еще юном возрасте она завершает потенциально блестящую карьеру пианистки и вместо этого попадает то в жуткий лагерь для трудных подростков, то в психиатрическую клинику, то в самый центр реальной или метафорической сделки с дьяволом. И по мере развития сюжета к вопросу о гениях и злодействе, на который Пессл уже отвечала в предыдущей книге, добавляется еще один, не менее актуальный — о поиске глубинного смысла в действиях тех, кто нам кажется гениальным (и неважно, ищут его преданные фанаты или хейтеры).
О последней книге «Проснись в Никогда» читайте в продолжении материала на Bookmate Journal
