6 книг против литературы о саморазвитии: если надоел обычный селф-хелп
Разделы бестселлеров книжных магазинов полны книг, требующих от нас постоянного саморазвития. Они учат нас позитивно мыслить, заводить полезные привычки и продуктивно проводить время. Но как быть, если делать все это совсем не хочется? Тогда можно почитать тексты, которые прямо ставят себя в оппозицию идеологии селф-хелп.
«Дневник обольстителя. Афоризмы»
Один из первых уроков книг самопомощи — о пользе положительных эмоций. Помимо удовольствия и утешения, позитив предлагает и кое-что еще: чувство контроля и власти над жизнью. Через радостное принятие мы можем не только найти себя, но и установить плодотворные отношения с миром и людьми. В сумме мы должны получить устойчивое положение в мире, встать на ноги. Но датский философ Серен Кьеркегор ответит, что все не так просто. Страх и отчаяние в его мысли не только часть жизни, но и необходимость.
На первый взгляд книга «Дневник соблазнителя. Афоризмы» выглядит как набор циничных советов. В «Афоризмах» безымянный герой разбрасывается остроумными и ироничными фрагментами, каждый с отпечатком грусти. А «Дневник соблазнителя» — роман в письмах, который описывает отношения Йоханнеса и Корделии и является готовым пособием по соблазнению. Или, если угодно, эффективной коммуникации.
«Лучшим доказательством ничтожества жизни являются примеры, приводимые в доказательство ее величия».
Оба этих текста демонстрируют, как жизнь рвется и теряет единство в попытках установить контроль над ней. Показывая изнутри мировоззрение лирического героя «Афоризмов», Кьеркегор говорит, что его цинизм и меланхолия — это попытка подготовиться к неудачам. Но вместо неудачи жизнь может принести неожиданную радость. Фрагменты «Афоризмов» — это азбука Морзе, которой безымянный герой подает сигнал SOS, потому что охвачен тоской от невозможности контролировать жизнь.
«Никто не возвращается из царства мертвых; никто не является на свет без слез; никто не спрашивает, когда хочешь явиться; никто не справляется, когда желаешь уйти».
Жажда контроля затрагивает не только нас самих, но и тех, кто может быть к нам близок. Об этом «Дневник обольстителя» — история эстета Йоханнеса, который тщательно планирует любовь как рабочий проект. Причем конструирует как свое собственное чувство, так и чувство Корделии. К любви он подходит так же, как к ней подходит житель современного мегаполиса — как к стартапу, требующему вложений, сил и средств. Корделия исчезает как живая личность и становится одним из элементов большого плана. Как только Йоханнес достигает нужного результата, девушка ему больше не интересна.
Кьеркегор утверждает, что какой бы способ посмотреть на мир мы ни выбрали, ни один не гарантирует успеха. И для любого из них однажды закончатся оправдания. Урок Кьеркегора в том, что быть собой — это данность, а не то, к чему можно было бы стремиться. Единственная вещь, на которую мы можем опереться, — это наша субъективность, и за этот урок нужно расплачиваться отчаянием. Но только исходя из своего положения в мире, без претензий на абсолютную истину и знание, мы можем двигаться дальше.
«Философские учения о жизни зачастую так же обманывают, как вывески с надписью: „Стирка белья“ на толкучке. Вздумай кто явиться сюда с бельем, он будет сильно разочарован, — вывеска выставлена для продажи».
«Афоризмы житейской мудрости»
«Афоризмы житейской мудрости» — это комментарий к важным местам главного труда философа Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Сложные рассуждения в «Афоризмах…» перекладываются в рекомендации о том, как стоит жить нашу единственную жизнь. Сам Шопенгауэр описывает свою книгу как наставление в счастливом существовании.
Литература селф-хелп предложит почти то же самое: простые советы как стать счастливым и успешным. Возможно, даже завтра и с гарантией исполнения. Шопенгауэр такую гарантию не дает. Самое большое различие между книгами о помощи себе и «Афоризмами…» в том, как они описывают счастье.
«Под словами „жить счастливо“ следует лишь понимать „жить менее несчастливо“, то есть сносно. Во всяком случае, жизнь существует, собственно, не для того, чтобы ею наслаждались, а чтобы ее превозмогали, претерпевали».
Cелф-хелп в качестве мерила счастья предлагает успех, удовольствие и уважение других людей. Шопенгауэр определяет счастливое существование иначе — это то, что в здравом уме и твердой памяти можно предпочесть небытию. В качестве лейтмотива книги он берет слова Аристотеля: «Рассудительный ищет свободы от страдания, а не того, что доставляет удовольствие».
«Всякое ограничение ведет к счастью. Чем уже круг наших представлений, действий и отношений, тем мы счастливее, чем он шире, тем чаще приходится нам испытывать мучения или тревоги. Ибо в последнем случае приумножаются и усиливаются также наши заботы, желания и страхи».
Вместо восторга перед возможностями человека, что предлагает поп-психология, Шопенгауэр выбирает сарказм. Человек и то, что считается вершиной его бытия, переоценены. А несчастными нас делает гонка за мечтой. Жизнь не уникальна и одинакова везде: в хижине, дворце, монастыре или армии. При всех допустимых отличиях миры разных людей похожи, как печенье из одной упаковки.
«Действительно, когда человек стар, для него остается только смерть, а когда он молод, перед ним жизнь, и еще вопрос, что из двух страшнее, и не есть ли жизнь, взятая в целости, такая вещь, которую лучше иметь позади, нежели впереди себя».
«Счастье» и «хорошая жизнь» собираются каждой эпохой заново. Но нужны они не для того, чтобы вести людей за собой. Настоящая их цель — служить мерилом оценки. Поэтому «Афоризмы…» еще и пособие по сопротивлению чужому мнению. Там, где селф-хелп предлагает обрастать знакомствами и полезными связями, искать новые впечатления в общении с людьми, Шопенгауэр предлагает бежать. Желательно быстро и запутывая следы преследователям.
«Сказать жизни „Да!“»
Cелф-хелп настаивает, что мир в наших руках — только инструмент и можно преодолеть любые внешние обстоятельства. Но в какой-то момент мы утрачиваем контроль над ситуацией. Мы болеем, бываем несчастны и обладаем отвратительной привычкой умирать. А страдать вхолостую недопустимо. Поэтому поп-психология предлагает стратегию безотходного производства: вот сюда болезни, а сюда несчастья. Пожалуйста, переработайте их в полезный опыт.
Поддерживать эти мысли в нас должны коучи, которые выступают в роли новых священников, служителей религии «я». Терапия и тренинг вместо исповеди. Самореализация, саморазвитие и уверенность в себе вместо спасения души. Эго отодвинуло в сторону Бога, заняв центральное место в картине мира. А единственное, что объединяет Бога и «я», — это отсутствие представления о том, что они такое. Средневековая схоластика считала количество ангелов на кончике иглы, а культура саморазвития измерила, оценила и взвесила «я». Хотя, ни ангелов, ни «я» пока что никто не видел.
«Мы уже говорили о том, что человек должен быть направлен на какую-то цель в будущем, что он должен помнить о том, что его ждет жизнь, ждет человек. А теперь? А теперь многим из них приходится убедиться, что их никто уже не ждет. Горе тому, кто не найдет в живых любимого человека, мысль о котором единственная поддерживала его в лагере».
Книга «Сказать жизни „Да!“» рассказывает о концлагерном опыте невролога и психиатра Виктора Франкла с 1942 по 1945 год. Оказавшись в лагере, Франкл основал подпольную психотерапевтическую сеть поддержки новоприбывших заключенных. И занимался поддержкой людей, которые склонялись к самоубийству. В то время Франкл начнет продумывать основы своей логотерапии — направления в психотерапии, которая концентрируется на поиске смысла. Примерно об этом и сама книга: как найти смысл жить, если все вокруг однозначно говорит, что этого смысла нет и быть не может.
«Когда же я стал обладателем 12 сигарет, то почувствовал себя богачом. Ведь 12 сигарет — это 12 порций супа, это уже почти спасение от голодной смерти, отсрочка ее по крайней мере на две недели!»
Франкл обещает исследование психологии лагерника, но можно посмотреть шире и увидеть в ней психологию человека, который утратил не только смысл жизни, но и возможность его обрести. Среда влияет на нас сильнее, чем хотелось бы. Есть катастрофы, с которыми нам не справиться. Постоянство условий, в которых мы живем, — только хрупкая иллюзия. И недавняя пандемия коронавируса подчеркнула это.
«Ведь суть жертвы в том, что в этом мире — мире успеха — она не приводит ни к какому результату, будь то жертва ради политической идеи или ради другого человека».
В условиях лагеря некогда заглядывать в себя, медитировать и искать ответы на вопросы «Кто я?» и «Кем хочу быть?». Франкл утверждает, что нам некому задавать вопросы: мы не можем спросить ни у мира, ни у Бога о том, что делать с жизнью. Коуч тоже не поможет. И предлагает перевернуть вопрос: сама жизнь спрашивает, в чем смысл того, что мы живем. И этот вопрос прямой и опасный, как летящий в лицо кирпич. Остаться на месте, увернуться или подставить другого под удар. Так выглядит вопрос о смысле жизни, а не «Хочу ли я стать богаче, умнее или красивее?»
«Тонкое искусство пофигизма»
Культура, которую предлагает селф-хелп, — это культура постоянного увеличения, растущего разнообразия. Не важно, что именно предлагается: набитая до отказа корзина в супермаркете, тысячи подписчиков блога или покрытый штампами загранпаспорт. Содержание покупок и опыта не играют роли. Самое главное — мы обязаны хотеть насыщенной жизни, знакомств, успеха и денег. Можно ли предположить, что это стремление — больше, больше и больше — одна из причин, почему мир утопает в эпидемии депрессии?
«Если бы я мог выдумать супергероя, я бы выдумал Панду Разочарования. Он бы носил смешную маску вокруг глаз и майку (с большой буквой Т), слишком маленькую для его большого брюшка. А его суперсила состояла бы в том, что он рассказывал бы людям суровую правду о них — нужную, но нежеланную».
Многие советы селф-хелп книг подчеркивают то, что мы сами считаем неудачами. Нужно больше денег, потому что мы чувствуем, что средств недостаточно. Попытка убедить себя в том, что отражение в зеркале прекрасно, подчеркивает тот факт, что оно кажется уродливым. Советы для знакомств и пикап-тренинги нужны потому, что вы убеждены, что никто не способен полюбить вас таким, какой вы есть.
«В следующий раз, когда вы будете на крутой вечеринке и захотите блеснуть, попробуйте процитировать закон Мэнсона: чем больше что-то угрожает вашей идентичности, тем активнее вы избегаете этого».
Из всех книг в этом списке книга Мэнсона «Тонкое искусство пофигизма» — самая несерьезная. Но это не означает, что ей можно отказать в эффективности. Если остальные тексты предлагают развернутые размышления, то Мэнсон дает короткие мантры, которые можно повторять про себя для поддержания тонуса. Для этого лучше подходят грубые и прямые выражения, потому что они настраивают на диалог.
Там, где селф-хелп предлагает согласие и поддержку, Мэнсон предлагает конфликт и спор. В итоге мы получаем веселое и разнузданное варварство, которое разрешает вкусить запретный плод: просто забить на то, что не важно. Орудие сопротивления, которое предлагает Мэнсон, близко к стратегии Шопенгауэра. Только Мэнсон предлагает не бежать от страдания, а сознательно выбирать его. Выбирать ту боль, на которую вы готовы пойти.
«Человек, с которым вы вступаете в брак, — это человек, с которым вы ссоритесь. Дом, который вы покупаете, — это дом, который вы ремонтируете. Работа вашей мечты — источник ваших стрессов. Всякий раз приходится жертвовать: то, от чего мы чувствуем себя хорошо, есть и то, от чего почувствуем себя плохо. То, что мы приобретаем, есть то, что мы потеряем».
Пофигизм и вместе с тем ответственность. Ответственность — это умение жить с болью, на которую мы согласились, когда выбрали ценность. Начиная выбор с боли, мы определяем то, что для нас важно. Все остальное, неважное, отгонит прочь пофигизм. Он поможет и с тем, чтобы перенести боль, которую мы для себя выбираем. А потом придется нести ответственность за выбор объекта тревог.
«Конец эпохи self-help»
Датский психолог Свен Бринкман считает, что современный селф-хелп начинается в 60-х годах прошлого века. Тогда, во времена сексуальной революции и студенческих протестов, появились призывы искать себя, уметь меняться, жить настоящим и прямо выражать свои чувства. Все это было способами противостоять пуританской культуре. Но сейчас флаги бунтовщиков перешили на корпоративные гербы, а лозунги протеста стали мотиваторами на стенах кабинетов топ-менеджеров.
«Стоять на месте в обществе развития и потребления — настоящий нонконформизм. Философия бесконечного саморазвития, таким образом, помогает рынку удовлетворить потребность в услужливой и гибкой рабочей силе. По этой же причине всевозможные теории управления и организации в последние полвека сосредоточились на „человеке в целом“, „развитии персонала“ и „самореализации на работе“».
В этой системе книги о самопомощи — это манифесты позднего капитализма. С их помощью мы отвлекаемся от социальных, политических и экономических проблем, за которые ответственен все тот же капитализм. Вместо анализа и работы с этими социальными язвами нам предлагается поверить в себя и быть позитивными. Покидая кабинет менеджера после очередной вдохновляющей речи, мы идем к коучу в поисках мотивации. А потом сбегаем от него к психотерапевту в надежде, что он обнаружит у нас какое-то психическое расстройство, только чтобы мы перестали чувствовать вину за неудачи.
Первая половина книги «Конец эпохи self-help…» Бринкмана посвящена анализу современного общества. Психолог вводит термин «культура ускорения», чтобы описать сегодняшнее состояние социума: постоянно меняющееся, текучее и призывающее к быстрой адаптации. Но главный тезис Бринкмана состоит в том, что следование этой культуре делает нас несчастными. А селф-хелп скорее вредит, чем помогает.
«Мы должны вернуть себе право думать, что иногда все просто плохо, и точка. К счастью, это стали осознавать многие психологи, например критический психолог Брюс Левин. По его мнению, первый из способов, как профессионалы в области здравоохранения усугубляют проблемы людей, — это совет жертвам изменить отношение к ситуации».
Поэтому другая половина книги посвящена разбору полезной альтернативы. Книги по самопомощи предлагают упрощенную картину мира, в которой через убеждения и ритуальные мысли можно обрести контроль над жизнью. И вместо них Бринкман предлагает читать художественную литературу, особенно романы. Большие и сложные книги, по его мысли, предлагают более продуманный, сложный и неоднозначный взгляд. Отдельно Бринкман рекомендует тех писателей, которые нравятся ему самому: Мишеля Уэльбека и Карла Уве Кнаусгора.
«Если вы думаете, что сейчас все плохо, то напомните себе, что всегда может стать еще хуже. И станет. Прошлое, напротив, становится все светлее и светлее, чем дальше оно от нас. Если кто-то представит планы инноваций и развития для будущего, напомните ему, что в старые дни все было лучше. Объясните, что идее прогресса всего лишь пара веков и что она на самом деле деструктивна. Научитесь повторяться».
Главную альтернативу поп-психологии и селф-хелп Бринкман находит в философии стоицизма. Стоики были одними из первых авторов, кто затрагивал вопрос о правильной жизни. «К самому себе» Марка Аврелия или «Нравственные письма к Луцилию» Сенеки можно рассматривать как предтечи литературы о саморазвитии. Но Бринкман не называет стоицизм истиной в последней инстанции. Он видит в нем лучшего партнера, которого можно поставить в противоположный угол ринга для сражения с идеологией селф-хелп.
Основные приемы в этом бою следующие: не прислушиваться к себе, думать о плохом (особенно о смерти), говорить «нет», подавлять чувства, думать о прошлом. Автор подчеркивает, что его книга об устойчивости, а не о развитии. О примирении с собой, а не о поисках себя. И вместо позитивного мышления предлагает мышление негативное. Стоики верили, что цель в жизни в том, чтобы смотреть в глаза правде: однажды жизнь заканчивается, все мы умираем. Соединяя чувство близости смерти с этикой и чувством долга, стоики предлагают увидеть возможность объединения. Мы слабы, уязвимы и смертны вместе. И это главное основание для заботы о ближнем.