Карантин в Узбекистане: «Транспорт и метро не работают до сих пор»

В нашем путеводителе по карантину во всем мире мы еще ни разу не были в Азии. Наконец, после Турции, Латвии, Италии, Египта, Испании, Германии и ЮАР, мы переносимся в Узбекистан. Жительница Ташкента журналистка Камила Убайдуллаева рассказала о неожиданно строгих мерах, которые, возможно, и помешали быстрому росту числа заболевших.

Первый заболевший

В Ташкенте все началось 15 марта с первого официально диагностированного в республике случая COVID-19. И сразу же кто-то умудрился выложить в Сеть персональные данные пациента № 1. Хорошо хотя бы, что в профессиональном чате юристов, в котором я состою ввиду своего первого образования, абсолютное большинство отреагировало требованием срочно удалить данные — оказалось, людям не все равно.

Карантинные меры ввели сразу, постепенно их ужесточая. Сначала закрыли все учебные и развлекательные заведения, отменили массовые гуляния, предписали носить маски и по возможности оставаться дома. Ладно, подумали мы и выпустили детей играть на улицу. На первых порах отменили даже пятничные намазы. По улицам стали разъезжать машины БТР, из которых доносились призывы выходить из дома только при крайней необходимости; по узким улицам внутри жилых кварталов с той же целью разъезжали автомобили Нацгвардии.

Дезинфекция автобусов; общественный транспорт не работает в Ташкенте с конца марта — и до сих дней. Фото: Рамиз Бахтияров / uz.sputniknews.ru

Карантинные зоны в детских лагерях и санаториях

К концу первой недели закрылись заведения общественного питания. Приостановили международные пассажирские перевозки. В Уртасарае — это такое местечко примерно в 20 километрах от столицы — спешно возвели карантинную зону, рассчитанную на десять тысяч человек. Туда минимум на 14 дней, то есть на время инкубационного периода вируса, начали принудительно отправлять туда всех граждан Узбекистана, приезжающих в страну из-за границы. В других городах подобные зоны стали размещать в детских лагерях, санаториях и даже казармах.

Со второй недели перестал курсировать наземный общественный транспорт, остановилось метро — они, кстати, не работают до сих пор. Наконец, закрылись непродовольственные магазины и офисы, а за выход на улицу без маски ввели штраф (что сначала привело к дефициту этих самых масок). Ташкент совсем закрылся на локдаун. Все помрачнели. Лишенный ежедневного ритуала похода на работу, человек ринулся в Сеть — смотреть, читать, играть, писать, жаловаться, постить и репостить. Даже мой йога-клуб в экстренном порядке организовал занятия в Zoom. На 12-й день карантина ташкентцы устроили городской флешмоб в поддержку медицинских работников: в 22:00 мы вышли на балконы или просто высунулись в окна и начали аплодировать. Сделали так всего один раз, зато запала хватило минут на 20–30.

Чтобы люди меньше имели дело с бумажными деньгами, пенсии перевели на банковские карты: в итоге в первое время у банков собирались толпы пенсионеров. Фото: Анастасия Райс / фейсбук-группа «Потребитель.уз»

Стикеры для автомобилей

Может быть, благодаря таким строгим мерам к концу второй недели карантина официально диагностированных случаев по всему Узбекистану насчитывалось всего 150. Несравнимо меньше, чем в Италии, Испании, США и многих других странах. Но поводы для паники оставались. В стране, где до эпидемии коронавируса аппаратов искусственной вентиляции легких было по одной-две штуки на крупную больницу, несколько сотен заболевших могли легко превратиться в сотни умерших. Хорошая новость состоит в том, что в результате эпидемии аппаратов ИВЛ в республике теперь в разы больше.

30 марта ввели, кажется, самое странное ограничение, аналогов которому я пока ни у кого из друзей в других странах не встречала — запрет на передвижение автомобилей по городу. Для использования автомобиля нужно было получить специальный стикер на сайте госуслуг. Их выдавали только тем машинам, которые занимаются реализацией продуктов питания и медикаментов, а также служебному транспорту людей, занятых на стройке больниц и новых проспектов. В соцсетях сразу же стали известны случаи, когда хозяева откровенно дорогих автомобилей получали стикеры под предлогом, что они якобы занимаются курьерской доставкой еды. Видимо, вкупе с этим запретом некоторые второстепенные улицы и проулки города перегородили бетонными блоками, в Сети даже появилась карта всех установленных барьеров. Со временем, правда, почти все их убрали.

Марли — самый продаваемый сейчас товар в Узбекистане. Многие сами шьют из них маски, выбирая удобную для себя толщину. Фото: Рамиз Бахтияров / uz.sputniknews.ru

Онлайн-режим

Вообще, про Узбекистан важно понимать одну вещь: мы нация больших семейных сборищ. В гости к родным у нас ходят регулярно и полным составом. Если в вашем (и моем, если быть честной) понимании семейный обед состоит из пяти-семи человек, то умножьте эту цифру на три и примерно поймете ситуацию. Традиция в условиях пандемии опасная. Так что, возможно, запрет на авто был самым действенным способом уберечь людей от гостей. С другой стороны, он спровоцировал горожан, которые ринулись на базары и в супермаркеты. Такое столпотворение на городских рынках и в магазинах, конечно, можно наблюдать каждый год в конце декабря. Но в свете запрета на массовое скопление людей и всех принятых мер эти события выглядели явным просчетом.

Эрика Фатланд «Советистан. Одиссея по Центральной Азии: Туркменистан, Казахстан, Таджикистан, Киргизстан и Узбекистан глазами норвежского антрополога»

Я бы очень хотела написать, что народ постепенно привык и перестал жаловаться в соцсетях, — но нет, не перестал. Каждый справляется как может. Моя сестра как по часам постит новости в нашей семейной группе в телеграме и печет домашний хлеб. Мы снова начали каждый день готовить дома. Мама трижды за последние три дня вытерла пыль в квартире, а вчера я запретила ей вытирать купленный хлеб тряпкой со спиртом. Популярные в Ташкенте паб-квизы перешли в онлайн-режим. Каких-то местных видеоблогеров привлекли к административной ответственности за нарушение карантина. Пенсионерам сообщили, что пенсию они будут получать на карточку, чтобы не иметь дела с бумажными деньгами — теперь они, растерянные, толпами штурмуют банки. Дороги, тротуары и жилые дворы регулярно опрыскивают дезинфицирующими средствами. На базар вас тоже не пропустят, пока не протрете руки антисептиком на входе.

Дезинфекция автомобилей на въездах в города. Фото: podrobno.uz

Неспокойная весна

Как-то я шла в супермаркет, а на балконе четвертого этажа соседнего дома девочка играла на скрипке. Через неделю после введения запрета на движение автомобилей в городе стал чище воздух — видимо, скоро снова станут видны звезды. В отсутствие других развлечений все что-то жарят, парят, пекут и выкладывают все это в фейсбук. Я меж тем сокрушаюсь, что прочла все три книги «Голодных игр» в середине марта. Надо было подождать пару недель — вышло бы очень атмосферно с курсирующими по центральным улицам БТР. Весна, которой впервые никто не мешает, буйствует, цветет и пахнет. В выходные кто-то даже сфотографировал двух обычных уток, поселившихся в центре города в фонтане перед Государственным академическим Большим театром Узбекистана имени Навои.

Надо сказать, пандемия оказалась не единственной проблемой в Узбекистане этой весной. 9 апреля, когда в Ташкенте уже отцвели урюк, миндаль и вишни, а все деревья распустили свежую листву, пошел самый настоящий снегопад. В итоге за один день город потерял сотни деревьев, которые не выдержали веса снега и просто сломались. Потом прошли несколько ураганов средней силы. А утром 1 мая произошел прорыв дамбы Сардобинского водохранилища в Сырдарьинской области — есть пострадавшие, около 70 тысяч человек потеряли дома и эвакуированы из зоны затопления. Это событие заслонило собой карантинную повестку.