«Лучший геймдизайн — у футбола и шахмат»

Дуб — дерево, роза — цветок, Кодзима — гений. На волне интереса к игровой индустрии Bookmate Journal поговорил с Джесси Шеллом — главой компании Schell Games и автором книги «Геймдизайн», вышедшей в издательстве «Альпина Паблишер».

Когда вы стали называть себя геймдизайнером?

Когда начал профессионально заниматься геймдизайном в Disney (Джесси Шелл отвечал за создание первой многопользовательской онлайн-игры Toontown. — Прим. Bookmate Journal). До того я не был в этом так уверен.

Что вы говорите тем, кто спрашивает: «Чем ты занимаешься?»?

Я обычно говорю: «Отвечаю за то, чтобы игра была веселой».

Какого самого молодого геймдизайнера вы знаете?

Мы иногда проводим в Schell Games мероприятие «Приведи своих детей на работу», когда малыши сами разрабатывают игры, делают арт и получают готовую игру к концу рабочего дня. Некоторым из них всего по пять лет.

Где еще могут работать геймдизайнеры, кроме как в играх?

В любом месте, где кому-то нужно приятное, увлекательное интерактивное занятие. Это может быть планирование вечеринок, проектирование тематических парков, дизайн приложений или веб-дизайн — даже дизайн ресторана или магазина. Или множество других вещей!

Сколько часов в неделю вы играете? Есть ли у вас любимая игра?

По работе, в наши собственные игры, — наверное, 2–3 часа. Для удовольствия — что-то в районе от нуля до четырех часов в неделю. До сих пор регулярно играю в Solar Quest на Vectrex. Каким-то образом я никогда не устаю от игр.

Обзор любимой игры Джесси Шелла

Какие игры вы считаете лучшими образцами геймдизайна — прямо-таки произведениями искусства?

На мой взгляд, искусство — это причина, по которой вы сделали игру, а не то, какой она в итоге получилась. Так что я не склонен думать о том, какие игры являются искусством, а какие нет: скорее, это вопрос отношений между художником и Богом.

Я думаю, лучшие примеры геймдизайна — те, которые продержались дольше всего: первыми на ум приходят шахматы и футбол.

Какие игры вы считаете переоцененными?

Новые игры часто переоценивают, когда в них показана какая-то новая технология. Старые игры часто переоценивают, когда в них много ностальгии.

Я считаю, что многие забытые игры 70-х и 80-х годов недооценены. Например, River Raid от Кэрол Шоу — это шедевр геймдизайна, о котором мало кто знает.

Что вы любите читать? Вам нравится научная фантастика?

Скорее, магический реализм. Мне нравятся истории, в которых происходит что-то странное, и это меняет то, как люди видят мир. Фантастика тоже бывает в этом хороша.

Какую книгу вы бы превратили в игру?

Из «Процесса» Франца Кафки вышла бы потрясающая игра.

Встают ли перед вами этические вопросы, когда вы разрабатываете игры?

Да, конечно. Наши игры убеждают и побуждают людей к действию, поэтому мы неизбежно сталкиваемся с этическими последствиями.

Один из наших принципов в Schell Games — «всегда спрашивайте, как этот опыт меняет человека».

Что вы думаете про ситуацию с игрой Call of Duty: Modern Warfare? Русские геймеры сочли ее политически ангажированной и оскорбительной.

Похоже, что при разработке этой игры были приняты бездумные, нечуткие решения. Я могу понять, почему люди почувствовали себя оскорбленными. Фантазировать о национальных героях нужно очень осторожно, поскольку здесь вы ступаете на опасную территорию национализма.

Разбор скандальной игры Call of Duty: Modern Warfare

Индустрия видеоигр — сексистская? Как с этим можно бороться?

Так сложилось исторически, но, к счастью, ситуация меняется. Сейчас в игры играет больше женщин, чем мужчин, и все больше и больше женщин участвуют в разработке игр. Мы все должны осознавать исторический гендерный уклон в игровой индустрии и усердно работать над тем, чтобы наши рабочие места были более сбалансированными и открытыми для всех.

Как вы относитесь к «Геймергейту»?

Мне грустно, что геймеры используют свое хобби, чтобы нападать на людей. Я надеюсь, что со временем мы научимся лучше общаться, проявлять эмпатию, и такие вещи исчезнут.

В России много говорят о том, что жестокость в играх влияет на жестокость в повседневной жизни. Что вы об этом думаете?

Это очень сложный вопрос. Усиливает ли виртуальное насилие то, что происходит в реальном мире, или наоборот, служит выходом, снижающим уровень агрессии? Мы до сих пор не знаем ответа на этот вопрос, но очень важно, чтобы мы думали об этом как можно больше. Я однажды выступил с докладом на эту тему, он назывался — «Занимайтесь играми, а не войной».